Почему люди злые: 7 фактов из книги, у которой нет плохих отзывов
Чем мы старше, тем чаще встречаем зло в разных человеческих проявлениях: импульсивная агрессия, месть, оскорбления. Почему же все мы иногда ведём себя так грубо? На вопрос отвечает Роберт Сапольски — американский нейроэндокринолог, исследователь и профессор Стэнфордского университета. В его книге «Биология добра и зла» вы изучите агрессию за секунду до её проявления, за несколько часов, в детстве, в гормонах, в строении мозга. А ещё узнаете, какая тут связь с Максом Коржом.
Книга, к которой нет негативных отзывов, полна исследований, лабораторных экспериментов и уникальных случаев из истории. Даже краткий конспект занял бы десятки страниц. Только семь очень любопытных мыслей, посмотрите и вы:
1. Начнём с главной идеи книги: нельзя утверждать, что агрессия и насилие — результат только среды воспитания, беседы с другим человеком или раздражителя.Проявление злости — это воздействие ряда факторов. От эволюции червяков до последнего разговора по телефону. Проявление агрессии связано с внутриутробным развитие, питанием, местом жительства, выработкой гормонов, внешними обстоятельствами. Все эти факторы влияют на склонность к агрессии в равной степени.
2. Миндалина — основная часть мозга, которая отвечает за агрессию.Её повреждение (травма или опухоль мозга) может спровоцировать неадекватное поведение.Например, Чарльз Уитмен с IQ выше 130 работал ведущим инженером, участвовал в церковном хоре, был примерным мужем, но в 1966 году он убил любимую жену и мать, а потом с 28 этажа Техасского университета расстрелял 14 человек. Аутопсия мозга показала опухоль в его голове, которая давила на миндалину, что и стало одной из причин его насилия. Чистая биология.
3. Лобная кора полностью вступает в строй только когда человек достигает 20–25 лет.Её запоздалое развитие во многом оправдывает обострённое чувство справедливости у молодых людей.Они хуже оценивают риски поведения, поэтому не контролируют агрессию.
4.Агрессия тесно связана с уровнем тестостерона. Поэтому мужчины по природе более агрессивные, чем женщины. Снижение уровня тестостерона снижает агрессию, но не подавляет её полностью, потому что она зависит не только от этого фактора (см. пункт 1).
5. Окситоцин и вазопрессин отвечают за доверие, крепкие супружеские отношения, тёплые отношения с детьми. В одном забавном эксперименте парам предложили обсудить какую-нибудь конфликтную ситуацию, при этом им в нос впрыскивали окситоцин — в результате они более мирно разговаривали и выделяли меньше гормонов стресса. Но эти нейропептиды работают и в обратную сторону.Они укрепляют связь Я+Мы и делают нас жестокими по отношению к другим (Мы+Они). При этом низкий уровень окситоцина делает нас жестокими по отношению к близким, что и порождает насилие.
6.Стресс — ещё одна причина, по которой люди поступают плохо. Он возникает под воздействием кортизола и преднизолона. При этом влияние стресса имеет вид перевернутой «U» (параболический). И если лёгкий стресс, за которым мы гоняемся (например, непривычно быстрая поездка на авто), вызывает подъёмы настроения и эффективности, то долгий и постоянный стресс усиляет активность миндалины и ослабляет активность коры.
7.Многое во взрослой жизни определяет стиль воспитания в детстве: авторитарный, авторитетный или либеральный. Те, кого воспитывали со словами «Потому что я так сказал!» и к кому применяли физические наказания (авторитарный стиль), в 33% случаев становятся такими же обидчиками. Во взрослых отношениях они часто ищут партнёра, который бы их тоже обижал. Пережитая в детстве нищета также замедляет развитие лобной коры.
Авторитетный стиль наиболее эффективен, родители выслушивают пожелания и мнение детей, поддерживают потенциал и самостоятельность, здесь поощрение выше наказания. Так вырастают счастливые, эмоционально и социально зрелые люди.Либеральный стиль подразумевает вседозволенность. Здесь есть риск, что ребёнок вырастет несдержанным, с неадекватными социальными навыками.
По некоторым показателям мы неотличимы от животных. Когда мы пугаемся, у нас выделяется тот же гормон, что и у рыбки, за которой гонится акула. Наш мозг не может похвастаться особенным клеточным или химическим составом — наши нейроны, нейромедиаторы и нейропептиды примерно такие же, как и у мухи. Наше неповторимое отличие — в количестве этих нейронов: на каждый мушиный нейрон у нас приходятся мириады нейронов и мириады мириадов нейронных связей.
Мы уникальны, и каждый наш поступок можно рассматривать на сотнях уровней. Зло — это, конечно, плохо, но если бы его не было, разве смогли бы мы оценить безграничность человеческой доброты?